Ознакомительная версия.
Поэтому правительство, считающее себя государством, функционирует как монопольная и абсолютно бесконтрольная бизнес-компания. И очевидно, что в таких условиях нормы законодательства, защищающие общественные интересы, из законов вымываются и заменяются нормами, охраняющими частные и групповые интересы членов правительственной корпорации от общественных интересов.
Если говорить о проблеме разделения властей, то оно у нас отсутствует. А ведь это и есть главный механизм современного государства.
Но современного государства и разделения властей не может быть без честных выборов. Выборы – тоже универсальный элемент демократии при всем ее многообразии. Приходится напоминать, что, вообще говоря, честность – еще и общечеловеческая ценность. А в России вся вертикаль власти во время выборов работает на то, чтобы выборы были закрытыми, неравными, манипулируемыми, с заранее предсказуемым результатом, т.е. совершенно нечестными.
При этом избирательное законодательство у нас постоянно меняется. И это делается для того, чтобы облегчить всей «вертикали власти» задачу проведения нечестных выборов. В данном случае «под себя» этим занимается партия «Единая Россия».
Без правового государства, т. е. соблюдения всеми единых законов, демократия превращается в полную фикцию…
Виталий Савельев4 в статье «Почему Россия не может считаться демократической страной» объясняет коротко и просто: «Россия – не демократический социум. Россия – социум, в котором формальная властно-политическая демократия резко ограниченна формирующимся либеральным социальным устройством, причем этот процесс существенно отягощен громадной этатистской традицией».
А есть еще и такая позиция, которую озвучивает упомянутый в начале Артем Аленин. Он соглашается с тем, что в России нет демократии, но делает вывод, что в России нет и тоталитаризма или монархии. Российская демократия пусть и кривая, но работает. У нас своя уникальная система. И пусть мы не живём как хотелось бы, но хорошо, что не живём хуже. В России не лучше, чем в других странах, но и не хуже. И автор делает вывод: «России не нужна демократия. У демократии слишком много минусов»…
Остается заключить, что этого материала вполне достаточно, чтобы каждый решил для себя, есть в России демократия или нет. И если нет, то нужна ли она России?..
Сегодня, 22 декабря 1990 г., День рождения мой и моей дочери. Но начинаю я этот дневник в этот день не потому, что приурочил какое-то дело к определенному времени, как нерадивый школьник к понедельнику, а потому, что время бурное, сложное. Время тревожное, нервное, запутанное, неопределенное – здесь любой эпитет попадет в точку. Но это и время надежд. Мы, наконец, основной массой начинаем понимать, что жили плохо, бесцветно, двулично и во лжи…
Кто-то из японских предпринимателей в разговоре с нашим журналистом сказал: «Для того чтобы приблизиться к уровню жизни экономически развитых стран, нужно время, и не годы, а десятилетия. Мы пришли к этому через сорок лет».
То же говорила и Тэтчер об Англии: «То, к чему мы пришли, понадобился не один десяток лет, а, может быть, и сотен».
Россию ждет трудный путь, но этот путь нужно пройти. Рыночная экономика должна вытеснить социалистическую экономическую модель, потому что нет другой, более эффективной, экономики. Социалистическая экономика, как и социалистический реализм, – бред.
Исландия с площадью, которая на 2/3 состоит из песков, ледников и застывшей лавы, имеет один из самых продолжительных возрастных коэффициентов в мире, самую высокую зарплату на среднестатистического жителя ($ 3,3 тыс.), 137 кв. м жилой площади на душу населения, почти бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное среднее образование.
Может быть, это и есть социализм? А мы идем вслепую и ощупью, в темноте, пробуем воплотить невоплотимое, утвердить абсурдное.
За 73 года коммунистической власти был выведен беспрецедентный тип «советского человека», неумелого, но с великодержавной заносчивостью, бескомпромиссного, покорного, но вместе с тем агрессивного, мрачного и завистливого, с «инфантильным представлением о мире». Недаром фраза Юрия Афанасьева5 «агрессивно-послушное большинство», вброшенная им в 1989 г. на Съезде народных депутатов, закрепилась в политическом лексиконе и приобрела более широкий смысл, чем тот, который в нее вкладывал сам автор.
В этом месте я считаю нужным сделать паузу и заметить, что ни в коем случае не отношусь к «советскому человеку» с презрением, потому что я сам являюсь частью этого общества, и если я наделяю своего соотечественника столь нелестными эпитетами, то это в полной мере относится и ко мне. Но я вижу и то, что многие из нас прозрели и начинают понимать необходимость в переменах.
Человек во все времена был разнолик, и его принимать нужно таким, каков он есть. А он от природы зол и добр, правдив и лжив; ему присущи эгоизм и альтруизм, жадность и расточительность. Человеком движет и ненависть, и любовь. И способности у человека разные. Есть среди нас глупые и умные, гениальные и бездарные. Недаром русская пословица говорит: «В лесу лес не ровен, а в миру – люди». А социализм пытается всех уравнять, унижая личность.
Строя коммунистическое общество, мы потеряли культуру, а вместе с ней и совесть. Религию растоптали, интеллигенцию разогнали, самых работящих уничтожили, а оставшихся подстригли под марксистско-ленинскую идеологию.
То, к чему мы пришли через семьдесят с лишним лет, – логический и естественный результат…
Теперь на съездах депутаты грызутся как хозяйки на квартирах с общей кухней. Драка больше идеологическая, чем хозяйственно-экономическая…
Разрушился культурный слой, гумус.
В своих публикациях академик Фёдор Григорьевич Углов6 приводил следующие утверждения:
За год у нас рождается двести тысяч дефективных детей (по данным на 10 декабря 1988 г.). И это только из-за злоупотребления алкоголя родителями.
В 1990 г. в школы пришло 1 млн. 650 тыс. умственно отсталых детей…
Мы теряем генофонд.
И правительство мы имеем то, которое заслуживаем, т.е. также не способное принимать взвешенные решения…
Горбачев изменил ситуацию. Почему? Да потому что ситуация стала неизбежно критической, назревал кризис, система терпела крах, и что-то в ней срочно нужно было менять.
Горбачев пошел по пути спасения партии и социализма через «перестройку».
22.12.90 г.
22.12.90 г.
Пять лет «перестройки». На всех языках русское слово «perestroyka». Зато мы ввели очередной вал иностранных слов. Вместо «различных мнений» у нас «плюрализм», вместо «передачи в собственность» – «приватизация», вместо «соглашения» – «консенсус», вместо «отставки» «импичмент». Или церковное слово «келейно» вместо «единолично». А еще «ротация», «популизм», «мэр», «киллер», «шоу» и т. д.
Мне, правда, милее старославянское: «Не единые похвалы, аще истинно рещи достойно есть, понеже вси яко рыбы с понуждением сотворили есте, а не хотением, а паче с роптанием7»
Горбачев говорит не «такова реальность», а «таковы реалии». И почти никто из депутатов ни разу не поставил правильно ударение на слове «договор».
Вот образец речи одного депутата Верховного Совета:
«А где взять средства. Тут вот мы всё решали: начать работу или перерыв. Может час решали, хотя и так ясно, что нужно начать. А иначе народ нам не простит».
В этом небольшом тексте ударение в словах «средства», «начать» и «иначе» ударение упомянутый депутат делает «как Бог на душу положит».
31.12.90 г.
Шеварднадзе8 попросил отставку. Неожиданно. Объяснил это как протест и предупреждение о том, что демократические силы отступают перед реакцией, и власть может перейти постепенно к тоталитарному режиму. Кто-то объяснил поступок министра другой причиной. Мол, Шеварднадзе – грузин и хочет остаться со своим народом в то время, когда Грузия выступает за суверенность и выход из Союза.
Мы устали от политики, устали от трансляций тягомуторных заседаний съездов и Советов. Люди хотят отдыха, хотят больше развлекательных программ…
В Москве пустые прилавки. К празднику в учреждениях дают по записи по бутылке водки, по банке консервов и еще что-нибудь в ограниченных количествах. В винных магазинах километровые очереди, брань, драки; а с черного хода бойко торгуют водкой по 30 – 35 рублей за бутылку9.
В Никольском магазине на ул. 25-го Октября кооператоры продают женские сапоги за 1024 рубля, мужские туфли за 560 рублей, спортивный костюм за 700 рублей, блузку женскую за 300 рублей.
На Орловской барахолке молодые дельцы «новой формации» бойко торгуют всем, что пользуется спросом (интересно, где берут?). Сигареты – 2—3 рубля, женские сапоги – 400—700 рублей, поднимая таким образом цены до московских, имеющих хождение на Рижском рынке. Год назад наши кооператоры продавали футболку за 60 рублей. Сегодня, смотрю, на капоте «Жигулей» разложен товар, и хозяин просит за такую же футболку 200 рублей. Одна женщина не выдержала:
Ознакомительная версия.
